Однажды ночью Дженнифер Хоппер и ее подруга проснулись и увидели, что рядом с их постелью стоит мужчина с ножом. Он изнасиловал их обеих и убил одну из девушек. У Хоппер остались шрамы от ножевых ранений на горле и руках, а в поведении появились признаки посттравматического стрессового расстройства.
Она стала панически бояться темноты, ее сон нарушали кошмары, а любое прикосновение к плечу приводило в ужас. Она не могла заставить себя сесть в машину — во время нападения ей было страшно, что преступник увезет их туда, где их никогда не найдут.
Рассказы об обессиливающем страхе после травмы известны со времен троянских войн. В XIX веке людям, выжившим при крушениях поездов, ставили диагноз «железнодорожный позвоночник», так как врачи полагали, что истерические состояния пациентов возникают из-за сдавливания позвоночника.
В годы Первой мировой войны этот страх называли контузией, кардионеврозом или переутомлением, вызванным боевыми условиями. К этому расстройству стали относиться серьезно лишь после того, как у солдат, вернувшихся из Вьетнама, обнаружились такие же симптомы: гипертонус, непроизвольное прокручивание в памяти событий прошлого, ночные кошмары.
Рассказы об обессиливающем страхе после травмы известны со времен троянских войн. В XIX веке людям, выжившим при крушениях поездов, ставили диагноз «железнодорожный позвоночник», так как врачи полагали, что истерические состояния пациентов возникают из-за сдавливания позвоночника.
В годы Первой мировой войны этот страх называли контузией, кардионеврозом или переутомлением, вызванным боевыми условиями. К этому расстройству стали относиться серьезно лишь после того, как у солдат, вернувшихся из Вьетнама, обнаружились такие же симптомы: гипертонус, непроизвольное прокручивание в памяти событий прошлого, ночные кошмары.
Один бывший солдат терял контроль над собой каждый раз, когда его жена пекла пироги: запах миндаля был похож на запах взрывчатки
И лишь в 1980 году появился термин, охватывающий все эти симптомы, — посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР).
Современное отношение к ПТСР сильно отличается от подходов, распространенных в годы Второй мировой войны, когда американский генерал Джордж Паттон грозил трибуналом военнослужащим, страдавшим переутомлением. Сегодня исследователи стремительно узнают все больше о причинах ПТСР и методах его лечения, и это радует, потому что теперь мы знаем, как часто встречается это расстройство.
Война — одна из типичных причин ПТСР. Четверть американских участников войны во Вьетнаме страдали этим расстройством, и у 10% тех из них, кто еще жив, сохраняются его симптомы. По оценкам исследователей, работавших в прошлом году с сирийскими беженцами в Турции, посттравматический синдром был у каждого третьего. Однако он распространен и среди жителей бедных районов, где нередки случаи насилия.
Война — одна из типичных причин ПТСР. Четверть американских участников войны во Вьетнаме страдали этим расстройством, и у 10% тех из них, кто еще жив, сохраняются его симптомы. По оценкам исследователей, работавших в прошлом году с сирийскими беженцами в Турции, посттравматический синдром был у каждого третьего. Однако он распространен и среди жителей бедных районов, где нередки случаи насилия.
ПТСР чаще случается после неоднократных травм, а не после единичного случая. Вероятность возникновения синдрома выше, если тот, кто причиняет травму, известен жертве. Травма, пережитая в раннем детстве, когда мозг активно познает мир и устанавливает, чего следует бояться, делает людей более уязвимыми в дальнейшей жизни.
Дети, с которыми плохо обращаются в семье, относятся к группе риска возникновения посттравматического синдрома. Женщины страдают им в два раза чаще, чем мужчины, так как домашнее насилие — источник повторных травм, и риск сексуального насилия у женщин гораздо выше.
На развитие ПТСР влияет то, что происходит после травмирующего события, в том числе поддержка со стороны окружающих или их недоверие. Влияют и социально-экономические условия. Но некоторые ситуации приводят к развитию ПТСР даже у тех, кто не входит в группу риска.
Дети, с которыми плохо обращаются в семье, относятся к группе риска возникновения посттравматического синдрома. Женщины страдают им в два раза чаще, чем мужчины, так как домашнее насилие — источник повторных травм, и риск сексуального насилия у женщин гораздо выше.
На развитие ПТСР влияет то, что происходит после травмирующего события, в том числе поддержка со стороны окружающих или их недоверие. Влияют и социально-экономические условия. Но некоторые ситуации приводят к развитию ПТСР даже у тех, кто не входит в группу риска.
Пугать мышь электрошоком легко, внушить ей отрицательное представление о самой себе труднее
ПТСР повышает риск возникновения других проблем со здоровьем — диабета, сердечно-сосудистых заболеваний, депрессии и зависимостей. Такие люди гораздо чаще бывают безработными, испытывают трудности в браке, становятся родителями в подростковом возрасте. Как и в случае с другими душевными болезнями, на их плечи часто ложится дополнительный груз: окружающие считают их заболевание проявлением дурного характера и не относятся к нему всерьез.
Однако ПТСР кардинально отличается от большинства психических расстройств: его можно смоделировать у других млекопитающих, поскольку они испытывают и проявляют страх так же, как люди. Пугать мышь электрошоком легко, внушить ей отрицательное представление о самой себе труднее.
В то время как расстройства настроения остаются загадкой, ПТСР становится все понятнее. По словам Чарльза Мармара, психиатра из медицинского центра Нью-Йоркского университета, посттравматический синдром может стать первым психическим расстройством, «где мы пробьемся к связи между психикой и мозгом».
Однако ПТСР кардинально отличается от большинства психических расстройств: его можно смоделировать у других млекопитающих, поскольку они испытывают и проявляют страх так же, как люди. Пугать мышь электрошоком легко, внушить ей отрицательное представление о самой себе труднее.
В то время как расстройства настроения остаются загадкой, ПТСР становится все понятнее. По словам Чарльза Мармара, психиатра из медицинского центра Нью-Йоркского университета, посттравматический синдром может стать первым психическим расстройством, «где мы пробьемся к связи между психикой и мозгом».
Мозг здорового человека при наличии причин для паники скомандует организму запустить различные реакции, в том числе выбросить адреналин. Сердцебиение у человека участится, и он почувствует сильное желание драться или бежать. Когда опасность минует, симптомы исчезают, остается только неприятное воспоминание.
Женщина, на которую напали в шумном баре, может в течение нескольких недель испытывать страх, услышав звон бокалов, но со временем произойдет «затухание страха» — позитивная ассоциация этого звука и вечеринок с друзьями перевесит негативные эмоции. Чем чаще люди получают подобные напоминания без связи с бедой, тем выше вероятность затухания страха, поэтому так важно не прятаться после травмы.
Когда этот механизм дает сбой, развивается ПТСР. Один бывший солдат терял контроль над собой каждый раз, когда его жена пекла пироги, — запах миндаля был похож на запах взрывчатки. Люди, с которыми плохо обращались в детстве, могут страдать, когда становится темно, потому что тяжелые воспоминания у них часто связаны с вечерним и ночным временем.
Женщина, на которую напали в шумном баре, может в течение нескольких недель испытывать страх, услышав звон бокалов, но со временем произойдет «затухание страха» — позитивная ассоциация этого звука и вечеринок с друзьями перевесит негативные эмоции. Чем чаще люди получают подобные напоминания без связи с бедой, тем выше вероятность затухания страха, поэтому так важно не прятаться после травмы.
Когда этот механизм дает сбой, развивается ПТСР. Один бывший солдат терял контроль над собой каждый раз, когда его жена пекла пироги, — запах миндаля был похож на запах взрывчатки. Люди, с которыми плохо обращались в детстве, могут страдать, когда становится темно, потому что тяжелые воспоминания у них часто связаны с вечерним и ночным временем.
Исследования нейрофизиологов помогают понять, как люди «застревают» в состоянии страха. Распоряжается чувством страха мозжечковая миндалина, расположенная в глубинах мозга. Она читает входящие сигналы, такие как запахи и звуки, и отправляет сообщения в другие участки мозга, которые фильтруют сигналы, прежде чем реагировать на них. У людей с ПТСР фильтры с трудом отличают реальные угрозы от тех, которые можно игнорировать.
Исследования близнецов наводят на мысль, что посттравматический синдром примерно на 30% зависит от генетики. Представители эпигенетики — нового научного направления, изучающего, каким образом внешние факторы влияют на генетическую запись и проявляются в организме, — представили первые подтверждения гипотезы о том, что стресс может передаваться по наследству.
Исследования близнецов наводят на мысль, что посттравматический синдром примерно на 30% зависит от генетики. Представители эпигенетики — нового научного направления, изучающего, каким образом внешние факторы влияют на генетическую запись и проявляются в организме, — представили первые подтверждения гипотезы о том, что стресс может передаваться по наследству.
Многих пациентов направляют на когнитивную терапию, где их учат справляться с триггерами, запускающими стресс
Недавно были открыты маркеры, демонстрирующие разницу между мозгом, генами и даже кровью людей с посттравматическим синдромом и тех, у кого его нет. Когда человек с ПТСР видит изображение испуганного лица, его мозжечковая миндалина выдает гипертрофированную реакцию. При этом префронтальная кора, регулирующая страх, подавляется. Исследователи надеются в ближайшее время выделить в анализе крови химические вещества, указывающие на наличие ПТСР.
Сегодня лечение посттравматического синдрома направлено на изменение реакции мозга. Многих пациентов направляют на когнитивную терапию, где их учат по-другому думать о том, что произошло, и справляться с триггерами, запускающими стресс.
Дебра Кейсен из Университета Вашингтона говорит, что после десятка сеансов острые симптомы смягчаются примерно у четырех пациентов из пяти. Другие пациенты проходят экспозиционную терапию, в ходе которой им устраивают «очную ставку» со стимуляторами страха.
Взрослого пациента могут попросить описывать травмирующее событие в мельчайших подробностях до тех пор, пока его воздействие не исчезнет. Дети могут проигрывать такое событие, используя игрушки. В эксперименте с солдатами использовали методы моделирования виртуальной реальности. Один из терапевтов уподобил эту работу послойному лечению ожогов.
Вскоре после перенесенного испытания Дженнифер Хоппер начала когнитивную терапию. Первым делом терапевт научил ее, подходя к машине, заменять навязчивые мысли («там, наверное, кто-то прячется») безопасными («я много лет парковалась здесь без проблем»). С десятой попытки ей удалось победить страх. С боязнью темноты пришлось бороться намного дольше, настал момент, когда «мозг и тело соединились с психикой», — говорит она.
www.psychologies.ru
Дебра Кейсен из Университета Вашингтона говорит, что после десятка сеансов острые симптомы смягчаются примерно у четырех пациентов из пяти. Другие пациенты проходят экспозиционную терапию, в ходе которой им устраивают «очную ставку» со стимуляторами страха.
Взрослого пациента могут попросить описывать травмирующее событие в мельчайших подробностях до тех пор, пока его воздействие не исчезнет. Дети могут проигрывать такое событие, используя игрушки. В эксперименте с солдатами использовали методы моделирования виртуальной реальности. Один из терапевтов уподобил эту работу послойному лечению ожогов.
Вскоре после перенесенного испытания Дженнифер Хоппер начала когнитивную терапию. Первым делом терапевт научил ее, подходя к машине, заменять навязчивые мысли («там, наверное, кто-то прячется») безопасными («я много лет парковалась здесь без проблем»). С десятой попытки ей удалось победить страх. С боязнью темноты пришлось бороться намного дольше, настал момент, когда «мозг и тело соединились с психикой», — говорит она.
www.psychologies.ru
