Наталья Гаранян. Когнитивная терапия: мысли вслух.

Сегодня когнитивная терапия Арона Бека — один из главных методов когнитивно-бихевиорального подхода в психотерапии, который эффективен в работе со многими психологическими проблемами.

То, как мы мыслим, в итоге определяет то, что мы чувствуем, как относимся к себе и другим людям, как принимаем решения и как действуем. Например, обнаружив, что новый знакомый неразговорчив, одни объяснят это нежеланием общаться и откажутся от попыток наладить контакт. Другие воспримут молчаливость как свидетельство застенчивости и будут стараться ободрить собеседника. А третьи вообще не придадут значения тому, как говорит человек, а больше обратят внимание на его внешний вид. Если человек видит в ситуации только одну грань, выхватывает в потоке событий только привычные черты, это обедняет его жизнь, лишает свободы выбора и может привести к неприятным недоразумениям.

22-летняя Светлана чувствовала сильную обиду на всех, с кем общалась. Однажды свекор заметил: «Какая ты бледненькая!» Эти слова показались обидными: для нее они означали, что собеседник ее не уважает — «ведь с женщинами так не разговаривают». И в других ситуациях она обижалась каждый раз, когда думала, что к ней отнеслись без должного уважения. Продавец в магазине не улыбнулся, преподаватель не поставил зачет «автоматом» — Светлана словно специально искала, на что можно обидеться, и, разумеется, находила. Ей понадобилось несколько месяцев работы с психотерапевтом, чтобы перестать видеть в чужих поступках злой умысел и начать реагировать более спокойно.

Односторонняя интерпретация событий, искажения мышления, как правило, сопровождаются неприятными переживаниями — страхом, раздражением, обидой, чувством вины. Необоснованные обобщения: «Если друг обидел меня, значит, все мужчины — предатели» и поляризованное мышление: «Либо пан, либо пропал» (либо идеально хорошо, либо катастрофически плохо) ограничивают наше восприятие. Персонификация — еще один способ восприятия (когда человек принимает все происходящее на свой счет: «Она хмурится — это я что-то сделал не так…»), который делает жизнь невыносимой. В то же время каждый из нас, избавившись от подобных стереотипов мышления, способен взглянуть на событие с разных точек зрения, увидеть его во всей полноте.

В детстве, когда мы изучаем мир, некоторые выводы и связи становятся для нас наиболее важными и в дальнейшем определяют наши представления о том, как должны вести себя люди, как нам интерпретировать их поступки, как стоит поступать в тех или иных ситуациях. Когда эти убеждения слишком общи и категоричны (например, «Все люди должны быть добрыми» или «Если я не могу сделать лучше всех, то я неудачник»), они ограничивают свободу выбора, лишают нас возможности реально оценивать себя и окружающих людей и не позволяют нам быть самими собой. Когнитивному терапевту в своей работе важно понять: как, под влиянием каких событий, подобные убеждения сформировались? Для этого он анализирует прошлое клиента, в том числе его детский опыт.

32-летняя Марина физически ощущала себя очень хрупкой, тревожилась из-за любого, самого незначительного недомогания. В детстве она перенесла обычный набор детских болезней. Откуда же взялась тревога? Во время психотерапии выяснилось, что педиатр в поликлинике всякий раз встречал ее словами: «Тут у нас пришел букет болезней…»
Со временем мама бросила работу и посвятила себя лечению дочери. Долгие часы, проеденные у врачей, бесконечное посещение процедурных кабинетов заставили Марину поверить в то, что она действительно тяжело и безнадежно больна. Однажды она услышала, как папа говорил, что хочет второго ребенка, а мама громко закричала: «Ты сошел с ума, у нас и так ребенок инвалид!»
С таким представлением о себе она и жила. Ей удалось вновь обрести силы и почувствовать себя здоровым человеком лишь после того, как в ходе психотерапии она постепенно увидела свою жизнь иначе: Марина окончила математическую и музыкальную школы, потом — сложный вуз. Она смогла, наконец, отказаться от детских убеждений о своей болезненности и перестала игнорировать свой громадный энергетический ресурс.

Впрочем, наши убеждения могут быть весьма устойчивы (ригидны): в работе с когнитивным психотерапевтом мы не всегда способны их полностью изменить, но можем стать более открытыми к альтернативным идеям, научиться вести себя более гибко.

Когнитивный терапевт с самого начала «играет с открытыми картами»: он не только обсуждает с клиентом его проблему, но и рассказывает о возможных ее причинах, о том, как с ней можно справиться. 44-летняя Екатерина, обратившаяся за помощью по поводу депрессии и уверенная в исключительности своей проблемы, по заданию психотерапевта стала искать сведения о знаменитых людях, страдавших от этого расстройства. В списке оказались чуть ли не половина классиков русской культуры. Этот факт ее позабавил, рассказывая о нем, она воскликнула: «Что-то многовато нас таких!» Осознание того, что ее случай не является экстраординарным, стало поворотным моментом в терапии и дало Екатерине возможность справиться с депрессией.

Терапевт — терпеливый и доброжелательный партнер — вместе с клиентом исследует, как неверная интерпретация событий порождает эмоциональную, физиологическую и поведенческую реакции, то есть, как возникает проблема. И прежде всего верит в то, что каждый человек способен взглянуть на ситуацию иначе.

Цель когнитивной терапии, по выражению философа Бертрана Рассела, — «освободиться от тирании ранних убеждений». Ведь они не определены биологически (как, например, цвет глаз), а значит, мы можем измениться, освоить новое поведение, стать более гибкими в восприятии себя и других людей. Конечно, нельзя вовсе исключить из жизни неприятные события и переживания.
Задача когнитивной терапии именно в том, чтобы научить человека понимать, как он осмысливает ситуацию, интерпретирует ее, что замечает, а что игнорирует, почему такая оценка вызывает у него определенные чувства и действия. Это позволяет справляться с собой, не отрезая пути к решению проблемы, не лишая себя контактов с другими людьми.