Рубрика: Симптомы депрессии

Опубликовано от — Оставить комментарий

Бессознательное смеется над разумом.

altМагическое – просто другое слово для обозначения психического, говорил Карл Густав Юнг, и поэтому многое в практической психологии не поддается рациональному объяснению. Юнгианские аналитики Татьяна Ребеко и Мари-Лор Колонна объясняют, чем нам может быть полезна наша иррациональная сторона.

Наши эксперты

Татьяна Ребеко, член Международной ассоциации аналитической психологии (IAAP), ведущий научный сотрудник Института психологии РАН.
Мари-Лор Колонна, (Marie-Laure Colonna) философ, автор книги «Грани души, или Союз духа и материи» («Les facettes de l’âme ou la fusion entre l’esprit et la matière», Dauphin, 2014).

 

Psychologies:  Можем ли мы всегда вести себя рационально, опираться только на разум?

Мари-Лор Колонна:  Нет, потому что никто не может контролировать свое бессознательное. Оно проявляет себя как наша иррациональная сторона, которая говорит с нами через оговорки, сны, ошибочные действия. И в то же время, как считал Юнг, бессознательное стремится прорваться в сознание, а когда мы отказываемся его принять, оно, подобно бумерангу, возвращается в нашу жизнь в виде «ударов судьбы».Женщина, подавляющая свою агрессию и жестокость, будет постоянно и как будто случайно встречать жестоких и агрессивных мужчин. Отрицание бессознательного – это своего рода наивность, а также страх. У тех, кто упорствует в этом отрицании, оно вызывает разного рода расстройства: телесные болезни, сексуальные трудности, нервные срывы…
Как мы можем «услышать» свое бессознательное?
Татьяна Ребеко:  У каждого из нас есть какие-то бессознательные импульсы, желания, которые могут быть совершенно чуждыми или противоречащими нашим сознательным установкам. Из-за этого и возникают внутренние конфликты. Например, человек миролюбив и доброжелателен, помогает ближним, но при этом страстно любит кровавые боевики. Почему? Такое увлечение может быть связано с тем, что в его бессознательном много агрессии, просто проявляется она в данном случае в социально приемлемой форме. Эту нашу «предательскую» внутреннюю часть выдают сновидения. Конечно, они говорят языком притч, и понять эти послания сложно. Но даже когда мы не умеем интерпретировать или не запоминаем сны, они меняют наше настроение, нашу сознательную установку. Смещается фокус сознания – и мы начинаем видеть мир в ином свете. Как объяснял Юнг, если мы не в полном разладе со своим бессознательным, наши сновидения обычно нас не пугают. Говоря современным языком, это своего рода тюнинг нашего сознания. Но если мы очень далеки от понимания себя, сновидения могут быть кошмарными.

Сны, даже если мы их не запоминаем, меняют наше настроение, смещают фокус сознания, и мы видим мир в ином свете. Татьяна Ребеко

А что вы можете сказать об интуитивных прозрениях, озарениях? Какой механизм тут действует?
Т. Р.:  Интуиция – это возможность соприкоснуться с бессознательным, услышать его подсказки. Мы можем «случайно» взять с полки первую попавшуюся книгу, открыть ее наугад – и вдруг найти ответ на мучающий нас вопрос. Писатели нередко рассказывают, что пишут текст как будто под диктовку. Примеров таких «чудес» не счесть. Для Юнга это было в порядке вещей. Его очень занимало мистическое. Ведь кто такой мистик? Тот, кто открыт интуиции.
Как бессознательное уживается в нас с сознанием?
М.-Л. К.:  С момента рождения ребенок полностью погружен в бессознательное. Он мыслит магически, видит себя повелителем всего вокруг – это в каком-то смысле «первобытный человек». Воспитание, обучение помогают ребенку выйти из этого состояния, и примерно к семи годам он вступает в так называемый «возраст разума». Однако важно, чтобы воспитание не было слишком жестким и ребенок сохранял связь со своей иррациональной частью, чтобы в нем был жив «Божественный ребенок» (определение Юнга), который позволяет нам творить собственную жизнь. Эта позитивная сторона бессознательного дает нам возможность перед лицом трудностей не занимать жесткую позицию «все или ничего», а удерживать баланс противоположностей, доверять своей интуиции, эмоциям, сновидениям…
В какие периоды жизни особенно важно слышать голос бессознательного?
Т. Р.:  Первую половину жизни мы бежим, не оглядываясь на прошлое и не очень погружаясь в себя. Но когда мы выполнили свои социальные и биологические задачи, вырастили детей, наступает пора посмотреть в себя и начать что-то в себе открывать, обнаруживать ту свою часть, с которой мы раньше мало сталкивались. Этот период Юнг назвал «кризисом середины жизни». Мы должны признать, что не можем стать совершенными, как бы ни старались. В том, что мы считаем своими плюсами, всегда есть и минус, некая оборотная сторона. В черном есть белое, и наоборот. Это огромный вызов для сознания, которому хочется однозначности, определенности: «или одно – или другое». Тогда как в бессознательном нет этого противопоставления, в нем есть «и то, и другое». Если мы находим в себе силы и смелость прийти к такому видению (Юнг называет это расширением сознания), нам открываются широкие горизонты.
М.-Л. К.:  В период кризиса середины жизни может помочь вера. Подчеркну: я говорю не о религии. А о признании того, что не все происходит по воле разума, не все наши переживания могут быть объяснены рационально. Об идее, что наше появление на земле не лишено смысла и что существует что-то после смерти. Те, кто обладают этой верой, намного спокойнее атеистов, которые легко разочаровываются во всем. Однако такой поворот к иррациональному – результат всей предыдущей жизни. Он становится возможным благодаря тому, что мы пережили. Наши сильные переживания – наслаждение искусством, любовь, смерть близких – помогают выйти за рамки реального. И чем глубже мы осмыслили эти переживания, тем доступнее в кризисе будет для нас вера.

Поворот к вере возможен во второй половине жизни в результате тех переживаний, которые выводят нас за рамки реального. Мари-Лор Колонна

Как влияет на нас коллективное бессознательное? Может ли оно помочь нам двигаться вперед?
Т. Р.:  Психику Юнг представлял в виде слоеного пирога, в котором есть личное бессознательное, бессознательное семьи, рода, культуры, нации и, наконец, общечеловеческое. Это последнее коллективное бессознательное – «кладовая» всего опыта, накопленного человечеством, и оно бесконечно, как этот опыт. В нем «зашиты» разные архетипические, универсальные сюжеты развития нашей психики. И мы можем, сами того не ведая, реализовывать в нашей жизни один из этих сюжетов. Возьмем, например, такой сюжет, как «Жертва–Палач». Женщина, которая в детстве подвергалась насилию, во взрослой жизни может вести себя так, что ее постоянно унижают, обижают, ранят. Почему она всегда оказывается Жертвой? Возможно, она боится быть Палачом, потому что это противоречит ее ценностям. Но если она осознает свою роль, то сможет выбрать другой сюжет, где будет, например, Героем. Осознанный человек, в отличие от неосознанного, способен понять, что с ним происходит, и изменить свою жизнь.
М.-Л. К.:  Соприкосновение с коллективным бессознательным пробуждает в нас мощную энергию. Как-то одна из моих клиенток сказала, что у нее обнаружили рак и что она не чувствует в себе сил бороться с болезнью. Она видела сон: во сне она оказалась в недрах земли, где, после жестокой схватки, была проглочена чудовищем. В ответ мне вспомнилась библейская история про Иону и кита, наглядно демонстрирующая, насколько было важно для Ионы, чтобы его проглотил кит, потому что потом он вышел из чрева кита полностью изменившимся. Когда я закончила рассказ, женщина сказала мне: «Я буду бороться, потому что хочу жить!»

Узнать больше

  • Книга «Синхрония» Карла Густава Юнга – размышления о природе необъяснимых, беспричинных событий, в частности, невероятных совпадений или чудесных случайностей (АСТ, 2010).
  • Адрес Московская ассоциация аналитической психологии (МААП). т. (916) 162 3154; maap.ru

http://www.psychologies.ru

Опубликовано от — Оставить комментарий

Даниил Хломов. Невыносимая тяжесть стыдобы: разговор о чувствах вины и стыда.

Невыносимая тяжесть стыдобыЧувство вины и стыда может быть полезно, но может быть и губительно для человека. Постоянная агрессия, направленная на себя, мешает ощутить всю полноту жизни. Можно ли скорректировать эти ощущения? Как прорабатывать свои глубинные чувства? Об этом мы беседуем с психотерапевтом Даниилом ХЛОМОВЫМ.
 
 
ДОСЬЕ Даниил ХЛОМОВ – психотерапевт, гештальт-аналитик, директор и руководитель долговременных обучающих программ Московского гештальтинститута. Президент ассоциации психологов-практиков, член Международной ассоциации групповой психотерапии, член FORGE – международной тренерской федерации в области гештальт-терапии, член Совета Международной ассоциации развития гештальттерапии (AAGT), постоянный тренер международных программ по гештальттерапии (Германия, Франция, Великобритания, США).
Можно ли избавиться от таких чувств, как вина и стыд, подавить их?
В свое время мне очень понравилась идея, которой гештальттерапевты часто пользуются: все чувства могут иметь нормальное выражение, а могут стать токсическими. Нормальный стыд больше всего похож на сигнал автопилота. Это сигнал обратной связи, показывающий, что вы выходите за пределы. Когда человек выходит выступать первый раз, ненормально, если он не будет испытывать некоего неудобства. Но иногда это переживание становится невыносимым, захватывающим. Тогда говорят о «токсическом» стыде, то есть чрезмерном, это ненужное чувство.
Можно ли с помощью бесстыдства вернуться к нормальному ощущению?
Противоположность чувству стыда – гордость. Человек, переполненный стыдом, стремится сделать что-то, что перекрывало бы его прошлые неудачи, прегрешения, то есть совершить что-либо героическое.
Что же делать человеку, испытывающему токсический стыд, если не компенсировать его с помощью гордости?
Стыд проходит, если его удается разделить с кем-то. Например, прилетаешь в чужую страну и не знаешь, как обратиться. Как люди поступают? Они подходят парами, чтобы разделить это переживание. Если есть кому рассказать о своем невыносимом стыде и человек может выслушать и всерьез принять твое переживание, это и есть выход из изоляции, которую порождает токсический стыд.
Мы со стыдом боремся после события, когда психотравма уже получена.
Сначала нужно осознать свое переживание, затем преодолеть тенденцию к изоляции. У стыдящегося человека возникает желание отделиться, убежать от других людей, скрыться. Как говорят: «провалиться мне сквозь землю», «спрятаться, чтобы меня никто не видел». С одной стороны, тенденция хорошая. Если человек совершил проступок, это небезопасно. Поэтому желание оказаться одному – нормальная физическая безопасность. С другой стороны, для того, чтобы это чувство прошло, очень важно иметь доверенного человека, с которым можно все проговорить.
Также важно, что стыд позволяет прислушиваться, внимательнее реагировать. В то же время это чувство подавляет физическую активность. Например, при выступлении движения становятся неловкими, невозможно дышать, говорить. Настройка автопилота делает затрудненным дальнейшее отклонение: раз уже отклонился, пока больше не надо. Все функции стыда могут быть и хорошими, и плохими. Например, человек не может попросить о повышении, а вместо этого ждет, пока ему начальство само предложит. Из-за ложной скромности он остается сзади, хотя имел все шансы для продвижения.

«СТЫД – ЭТО СВОЕГО РОДА ГНЕВ, ТОЛЬКО ОБРАЩЕННЫЙ ВОВНУТРЬ». Карл Маркс

Чувство вины является порождением стыда? Существует ли вина без стыда?
На мой взгляд, чувство вины более опасно. Вот, например, маленький ребенок баловался, дернул скатерть, ваза упала и разбилась. Малыша наказывают: могут шлепнуть или строго сказать, что так нельзя делать. И вот спустя некоторое время этот ребенок так же бегает, так же дергает скатерть, и уже другая ваза разбивается. Малыш плачет, он уже наказывает сам себя. Вина – это такой «встроенный наказыватель». Мы не знаем, что именно запрещали родители, за что человек будет себя винить. Вполне возможно, что, совершив «нехороший» поступок, он будет себя неосознанно наказывать. Например, семья жила небогато, покупать дорогие вещи было «нехорошо». Позже человек испытывает трудности, приобретая что-то существенное. Купит машину и обязательно стукнет или разобьет всерьез. Это очень частое явление. Чем больше мечты реализовывается, тем сильнее может быть наказание.
Получается, без стыда и вины нет?
Эти два чувства связаны. Если у меня нет какого-то ориентира, я не знаю, что в моих действиях является неправильным. Тогда я себя не могу наказывать переживанием вины. Очень важно принять свои действия: да, я поступил плохо. И дальше не наказывать себя, а понять, почему я так сделал. Может быть, в этом был какой-то резон, и тогда нет смысла себя винить. Есть люди, у которых слишком развито чувство вины. Чаще всего они пытаются выйти за счет того, чтобы их любили: да, я виноват, но ты же меня любишь.
ПРОСНИСЬ, САМОСУД ИДЕТ! Целый ряд психологических опросов последних лет в разных странах (от Индии до США, Англии и Шотландии) подтвердили, что более 90 % женщин испытывают чувство вины ежедневно. Некоторые – по несколько раз в день. Примерно треть участниц каждого из опросов даже просыпается по ночам от чувства жуткой вины. Среди главных ее причин – недостаточное внимание к детям, пассивность, отсутствие силы воли (в том числе при похудении).
Можно ли искупить вину? Например, просто попросить прощения…
Это хорошо. В известной реабилитационной программе по преодолению алкогольной и наркотической зависимости есть этапы, во время которых происходит работа с переживанием чувства вины. Человек стремится компенсировать ущерб, который он принес другим людям своим пьянством. У многих был такой опыт: когда просыпаешься после пьянки, чувство вины накрывает.
А чувство стыда потом, когда тебе покажут видео, как ты там веселился.
Многие люди не умеют прощать, не только других, но и себя. В чем-то они похожи на ребенка, который плачет и сам себя шлепает за то, что разбил вазу. Окружающим так, конечно, спокойнее: не надо заботиться о наказании, человек сам справится. Но это активная аутоагрессия, разрушение себя и того, что мне принадлежит, что для меня ценно. Это опасный процесс. Очень многие неудачи вполне могут быть связаны с чувством вины.
А нельзя сказать: «Идите все к черту! Я ни в чем перед вами не виноват, и живу я прекрасно»? Почему эти мантры не работают?
Похоже, для общества такие люди выглядят опасными. Например, сериал «Декстер» как раз об этом. Если у человека обычные чувства работают по-другому или не работают вовсе, ему нужно выстраивать какую-то свою систему. Декстер борется с преступниками, с другими плохими, потому что иного способа ориентирования на социально приемлемую жизнь у него нет. Схема проста: «Я недостаточно хорош, но я буду мочить тех, кто гораздо хуже меня. И поэтому я буду хорошим».
Психотерапевт может помочь переработать стыд и вину в какие-то более приятные чувства, творческие, конструктивные?
Скорее, просто разобраться со сложными переживаниями. Справляться в одиночку очень долго, тяжело и неприятно. Проще проговорить это, и тогда обнаружится какой-то путь. У каждого он свой, ведь каждый человек уникален.
СТЫД ИЛИ СЛУХ? Вы никогда не задумывались, почему многие люди, как и вы сами, отводят глаза, когда говорят? Может, врут? Или скрывают что-то? Или им стыдно? Они провинились?
Японские психологи из Университета Киото в недавнем эксперименте продвинулись в ответе на этот вопрос. Людей просили смотреть или не смотреть в глаза и генерировать глаголы. Оказывается, взаимный взгляд в глаза весьма особым образом стимулирует мыслительные процессы. Когда в процессе разговора мы говорим или слушаем, наш мозг на ходу строит зрительные образы. Визуальный контакт искажает этот процесс мышления. Мы видим собеседника, изучаем его жесты, трактуем мимику, это отвлекает и уводит в размышления не о теме разговора, а о самом собеседнике. То есть реальный предмет обзора мешает нам строить зрительные образы для более глубокого осмысления услышанного.
Чем сложнее история, которую вы рассказываете или вам говорят, тем вероятнее вам придется отвести глаза. Если ваш собеседник отводит глаза, это не означает, что он стеснительный или что-то скрывает, – он, вполне вероятно, очень внимательно вас слушает и понимает.
Источник: http://www.psyh.ru/rubric/1/articles/2928/?utm_source=facebook&utm_campaign=vina&utm_medium=statja&utm_term=nevynosimaya+tyajest%27+stydoby&utm_content=1-2_2017

Опубликовано от — Оставить комментарий

Страшные сны (тоже) полезны.

alt

Такие сны часто посещают нас в кризисных ситуациях нашей жизни. Они говорят о нашей тревоге, неудовлетворенности, указывают на нерешенные задачи. Страшные сны пугают – но вместе с тем могут и подсказать, где искать выход из кризиса.

Ольга Сульчинская
Ольга Сульчинская 

Основные идеи

  • Страшные сны выражают наши неудовлетворенные желания и тревоги.
  • Существуют сюжеты снов, общие для всего человечества. Но один и тот же сюжет имеет свой неповторимый смысл для каждого из нас.
  • Сновидения всегда работают на нас, даже если их образы кажутся пугающими.
Сновидение оберегает сон, необходимый нашему организму для отдыха и восстановления сил. Все, что способно помешать нам спать (например, звуки или ощущения), сновидение вписывает в свой сюжет таким образом, чтобы не дать нам проснуться. Звон будильника оно может превратить в перезвон колоколов, а человеку, который испытывает жажду из-за того, что ужин был пересолен, сновидение может показать, как он пьет чистую воду из горного ручья. Но иногда нам снятся страшные сны – и мы, наоборот, просыпаемся среди ночи и даже иногда вскакиваем с постели. Почему это происходит? Для чего нужны пугающие сны?

Проявить «забытое»

У сновидения, помимо обязанности поддерживать состояние сна, есть и другая задача. Основоположник психоанализа Зигмунд Фрейд называл сновидения «королевской дорогой к бессознательному»*. Он выяснил, что с их помощью наше бессознательное общается с нами, а сновидческие образы являются своеобразными словами его языка. Но разве нельзя просто «показать» какой-нибудь интересный, запоминающийся сон? «Пугающие сны, кошмары – это то, на что нельзя не обратить внимания, – поясняет юнгианский психоаналитик Всеволод Калиненко. – Это то, что нас шокирует и заставляет думать. Мы видим кошмары, если наше «Я» игнорирует то, что пытается сообщить бессознательное». Наше сознание в каком-то смысле односторонне: оно стремится «забыть» все, что несовместимо с нашими убеждениями и вызывает психологический дискомфорт. Но в определенных обстоятельствах «забытое» может оказаться как раз тем, без чего мы больше не можем обходиться.

Что делает сон кошмаром

Бывает, что неожиданные повороты событий или угрожающие персонажи сновидения вызывают у нас лишь недоумение, любопытство или даже азарт. А в других случаях безобидный на первый взгляд сюжет заставляет испытывать тревогу и даже страх. В чем тут дело? «Не бессознательное, а наше сознание оценивает сон как кошмар и заставляет нас проснуться», – поясняет психоаналитик Норбер Шатийон (Norbert Chatillon). Одному из его пациентов вскоре после нью-йоркской катастрофы 11 сентября 2001 года приснилось, что над городскими кварталами летит сверхзвуковой самолет. Его двигатели работают на полную мощность, но вместо того, чтобы набирать высоту, самолет вдруг начинает сдавать назад, будто его тянет обратно, к жилым домам. «Самолет еще мог набрать скорость и высоту», – уточняет психоаналитик, однако пациент не мог избавиться от сильной тревоги. Норбер Шатийон считает, что этот самолет символизирует самого сновидца, а сон указывает на то, что ему трудно вырваться из семейного круга (жилые дома), который не позволяет взлететь, тянет обратно. «Мой пациент – активный и творческий человек, но его семейная жизнь не придает ему сил, а отнимает их. И бессознательное через сновидение предупреждает: «Ты используешь свою энергию против себя. Ты можешь либо изменить курс, либо оставить все как есть. Выбор за тобой». Осознание этого вызвало у моего пациента тревогу, и он в испуге проснулся».

ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОНЯТЬ СНОВИДЕНИЕ МОЖНО, ТОЛЬКО УЧИТЫВАЯ КОНКРЕТНЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ТОГО, КОМУ ОНО ПРИСНИЛОСЬ.

Если мы внимательно и спокойно исследуем сообщение, которое содержится в сновидении, то вызванный им поначалу страх уменьшится. «Но не стоит анализировать сон, если просыпаешься в ужасе среди ночи, – говорит Всеволод Калиненко. – Лучше всего записать его, постараться успокоиться и уснуть. А потом, уже утром, в спокойном состоянии, вернуться к этому сюжету и внимательно рассмотреть его образы».

У каждого свой шифр

Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг, основатель аналитической психологии, обнаружили, что в сновидениях разных людей повторяются одни и те же символы и сюжеты. Длинные или острые предметы (такие, как зонтики, самолеты, ножи…) – символы мужской сексуальности, а предметы, ограничивающие полое пространство (например, сумки, бутылки…), – символы женского начала. Коридоры или лабиринты часто указывают на запутанные ситуации и поиск выхода из них. Однако у каждого сюжета есть несколько вариантов прочтения, и правильно понять его можно только в контексте жизненных событий и личных ассоциаций сновидца.
Так, и 36-летняя Дарья, и 27-летняя Алла часто видят во сне, как за ними гонятся мужчины с кинжалами или пилами. Детство Дарьи прошло в неполной семье: ее воспитывала мать, которая была обижена на оставившего их отца. Со временем Дарья стала придерживаться радикальных феминистских взглядов. Анализируя свой сон, она неожиданно поняла, что боится мужчин и не доверяет им. А ее радикализм – в большей степени результат этого глубинного недоверия, чем ее твердых убеждений. Алла же выросла в семье строгих правил. Ее сны говорят о конфликте между влечением к мужчинам, которое она испытывает, и осуждением, исходящим от ее отца. «Любые символы в сновидении очень индивидуальны. Если мы пытаемся привязать конкретный образ к конкретному значению, мы сильно упрощаем ситуацию и это упрощение чаще всего неоправданно», – предупреждает Всеволод Калиненко.

Классика жанра

Некоторые сюжеты чаще других появляются в наших кошмарах. Мы можем попытаться приблизиться к их общему смыслу, помня при этом, что полное понимание возможно только с учетом конкретных обстоятельств того, кому они приснились.

Погоня, бегство. Персонажи, которые гонятся за нами во сне, воплощают те стороны нашей личности, которых мы боимся и которые презираем в себе. Это особенности нашей натуры, желания и черты характера, которые в детстве не одобряли наши родители, стыдили за них, наказывали. И мы научились их скрывать – от других и от себя. Юнг назвал ту область бессознательного, где собраны такие наши свойства, Тенью**.
Одно из чувств, часто вытесняемых в Тень, – агрессия. Мы отказываемся отождествлять себя с агрессором, но в наших снах появляются пугающие фигуры чудовищ и убийц. «Отвергая свою агрессивность, мы отвергаем свою энергию, которая может быть направлена не только на разрушение, но и на преодоление каких-либо обстоятельств, – поясняет Всеволод Калиненко. – Возможно, именно эта энергия и нужна нам в тот период, когда нам снится страшный сон».
Утрата целостности тела, смерть. Сны, в которых тело подвергается разрушению, несмотря на вызванный ими страх, могут иметь положительный смысл. «Они говорят о том, что нам пора что-то изменить в себе, символически похоронить старое или даже самих себя, с тем чтобы родиться заново, – уточняет Всеволод Калиненко. – Сновидение, в котором человек видит себя в гробу, свидетельствует о том, что он готов к изменениям».

В СИМВОЛИЧЕСКОЙ ФОРМЕ ОНИ ОТРАЖАЮТ НАШИ ЗАПРЕТНЫЕ ЖЕЛАНИЯ, ПОЗВОЛЯЯ НАМ ПЕРЕЖИТЬ ТО, ЧТО НЕВОЗМОЖНО В РЕАЛЬНОСТИ.

Полет, падение с высоты. Падающий с высоты рискует разбиться, поэтому смысл сна также касается начала нового этапа в жизни. Если же снится полет, толкование расширяется. В коллективном бессознательном полет связан с мифом об Икаре. Он взлетел вопреки совету отца слишком высоко, солнце расплавило воск, скреплявший его крылья, и Икар упал в море. Норбер Шатийон объясняет, что Икар так и не смог совершить свой полет, потому что был слишком зависим от своего отца, который за него принимал все решения. «Обычно обсуждается падение Икара, но главный смысл в другом, – говорит психоаналитик. – Каждый человек сталкивается с необходимостью научиться летать на своих собственных крыльях. Иными словами, научиться быть самостоятельным».
Выпадение зубов, сломанные зубы. Этот сюжет часто связан с нападением, агрессией вообще и со словесной агрессией в частности. Такие сны означают, что человек запрещает себе проявлять агрессивность или испытывает трудности в общении.

Если страшно ребенку

Ребенок впервые испытывает ночные страхи в самом раннем детстве. Они связаны с моментом его рождения, а также со страхом потерять любовь родителей, расстаться с ними. Детский психолог, член Санкт-Петербургского общества детского психоанализа Наталия Зуева советует, как лучше поступать родителям, если ребенок проснулся от страшного сна.
«Обязательно обнимите ребенка: телесный контакт очень важен, он мгновенно восстанавливает связь с матерью и успокаивает. Если ребенок захочет рассказать свой сон, выслушайте. Если просит оставить ночник, выполните его просьбу. Не говорите ему: «Ничего страшного не случилось», потому что для ребенка это не так. Попробуйте иначе: «Я с тобой, я рядом, мы вместе». Тем более нельзя стыдить его за то, что он испугался. Особенно это касается мальчиков. Родители часто считают, что мальчик должен быть смелым, ничего не бояться. Это требование непосильно для испуганного ребенка. А ведь он всегда стремится быть таким, каким его хотят видеть родители. Когда ему это не удается, то он переживает еще и из-за того, что он не такой. Страшное сновидение, как это ни парадоксально, разгружает психику ребенка. Оно, как клапан, выпускает его страх и тревогу, позволяет им проявиться и выйти наружу. Не загоняйте их обратно, разделите с ребенком его чувства, поддержите его. Так вы вернете ему чувство защищенности».
Н. З.

Сновидения в Сети

«Мне часто снится один и тот же сон: как будто у меня клочьями выпадают волосы, остаются в руках и на расческе, – признается elinnas на форуме нашего сайта www.psychologies.ru. – Почему он меня преследует? В реальной жизни у меня с волосами все в порядке». Посетитель форума под ником carnaval отвечает: «Это признак недостатка жизненных сил. Ты устала, тебе не хватает энергии». «Точно, – соглашается elinnas. – Месяц назад я потеряла работу, а новая никак не находится. Какая-то апатия, все надоело». Благодаря Интернету у нас есть возможность не оставаться наедине со своими кошмарами. Однако непрофессиональные интерпретации могут оказаться слишком категоричными или неполными, и об этом не стоит забывать. «Волосы в сновидениях, например, часто связаны с психосексуальной идентичностью, – комментирует Всеволод Калиненко. – Женский сон о выпадении волос может указывать на проблемы с самооценкой».

Диалог с бессознательным

Итак, сновидения передают сообщения бессознательного и помогают нам вступить с ним в диалог. Фрейд считал, что в символической форме они отражают наши запретные желания, позволяя пережить то, что мы хотели бы, но не можем получить или сделать в реальности. Юнг же видел их смысл в поддержании и восстановлении психического равновесия. (Например, кошмары о том, как человек оказывается голым в толпе, могут сниться тому, кто чрезмерно уверен в себе, теряет самокритичность и рискует оказаться из-за этого в трудной ситуации.) Существуют и другие точки зрения на функции сновидения. Но все исследователи сходятся в одном: бессознательное всегда работает на нас. Даже если образы кажутся угрожающими и опасными, сновидение в целом несет важное сообщение из бессознательного. И в наших силах его услышать – к собственной пользе.
* З. Фрейд «Толкование сновидений». АСТ, 2009.
** Э. Самуэлс «Юнг и постюнгианцы». ЧеРо,1997.

Об этом

  • Зигмунд Фрейд «Толкование сновидений», АСТ, 2009.
  • Карл Густав Юнг «Символы трансформации», АСТ, 2009.
  • Джеймс А. Холл «Юнгианская интерпретация сновидений», Класс, 2007.

psychologies.ru