Вопрос о том, почему психические расстройства чаще встречаются в экономически развитых странах, чем в странах с низким уровнем дохода, давно вызывает оживлённые дискуссии. На первый взгляд, это противоречие. Если внутри каждой отдельной страны риск психических заболеваний выше у людей с низким социально-экономическим статусом, то логично было бы ожидать, что и на уровне стран богатые государства будут иметь меньшую распространённость расстройств. Однако данные международных эпидемиологических исследований показывают обратное. Этот феномен получил название «парадокс уязвимости психических расстройств».
Подобные расхождения между индивидуальным и агрегированным уровнями давно известны в статистике и носят имя парадокса Симпсона. Суть в том, что если в уравнении есть скрытые факторы, распределённые по группам неравномерно, то общая картина может оказаться противоположной частным закономерностям. Классический пример — поступление в университет: женщины могут иметь более высокие шансы попасть в каждый отдельный факультет, но в целом статистика показывает обратное, если большинство заявок подано на самые конкурентные направления.
В психиатрии подобный парадокс проявляется особенно остро. С одной стороны, в малообеспеченных странах меньше выявляемость психических расстройств, и это частично можно объяснить культурными особенностями и нежеланием сообщать о психологических проблемах. С другой стороны, всё больше исследований указывают на то, что дело не только в методологических различиях. В современном обществе высокого уровня дохода существуют свои специфические факторы риска — социальная изоляция, конкуренция, потеря ощущения смысла и роста. Эти особенности способны нивелировать, а порой и перевешивать защитный эффект материального благополучия.
Интересно, что данные по распространённости посттравматического стрессового расстройства и патологического горя показывают ту же тенденцию. Хотя количество объективно тяжёлых жизненных событий — войн, катастроф, насилия — меньше в богатых странах, вероятность развития тяжёлой реакции на травму у жителей этих стран выше. Иными словами, сами травмы случаются реже, но если они происходят, риск перехода в психическое расстройство значительно выше, чем в странах с низким доходом.
Подобный перекос обнаруживается и в отношении суицидов. Внутри каждой страны бедность повышает риск самоубийств, но в целом по миру показатели выше именно в богатых государствах. То же самое характерно для ряда соматических заболеваний — ожирения, сердечно-сосудистых и метаболических нарушений. На индивидуальном уровне высокий доход защищает от болезней, но в условиях развитого общества создаются такие условия жизни, которые сами по себе провоцируют рост патологий.
Для врачей понимание «парадокса уязвимости» имеет важные последствия. Во-первых, это напоминание о том, что социально-экономическое благополучие пациента не всегда является защитным фактором. Жители стран и регионов с высоким уровнем дохода могут сталкиваться с уникальными психосоциальными стрессорами, связанными с ускоренным ритмом жизни, конкуренцией и социальной изоляцией. Эти факторы способны усиливать риск развития депрессии, тревожных и стрессовых расстройств даже у тех, кто объективно имеет достаточные материальные ресурсы.
Во-вторых, это знание помогает осторожнее интерпретировать данные международных исследований. Более высокая распространённость психических расстройств в развитых странах не обязательно отражает рост «слабости» населения или ошибки диагностики. Скорее, речь идёт о комплексном взаимодействии биологических и социальных факторов, которое требует новых подходов к профилактике и лечению.
В-третьих, клиницистам важно учитывать, что восприятие собственного социального статуса может играть не меньшую роль, чем реальные экономические обстоятельства. Чувство низкой социальной позиции, одиночества или несоответствия ожиданиям общества может быть мощным триггером психических нарушений.
Наконец, эта концепция подчёркивает необходимость интеграции психиатрии в более широкий контекст общественного здоровья. Программы профилактики должны включать не только индивидуальные вмешательства, но и меры на уровне общества, направленные на снижение социальной изоляции, укрепление межличностных связей и формирование культуры заботы о психическом здоровье.
Перевод: Жоров Е. Н.
Источник: Kessler RC, Borowski S, Mendes Neto NN. The cross-national mental disorder vulnerability paradox. World Psychiatry. 2025 Oct;24(3):293-294. doi: 10.1002/wps.21375. PMID: 40948067; PMCID: PMC12434371.
